Паруса и люди

Уже 70 лет прошло с того времени, когда студенты ленинградской «Корабелки» совершили свой первый дальний шлюпочный поход. Мы мало о нём знаем — только самые общие сведения: маршрут — Волга, состав — восемь человек на одной «шестёрке»...

Потом — трудные годы войны, участие студентов-корабелов в тяжелейших боях на подступах к Ленинграду, трагедия блокады, эвакуация института в Поволжье, возвращение на берега Невы, восстановление института — и в середине 5О-х возобновление шлюпочных походов. Сперва недальних: Ладога, Онего. Потом, с начала 60-х, всё сложнее маршруты, всё разнообразнее задачи, всё больший охват участников.

Складывалась традиция — одна из самых привлекательных, самых известных и уважаемых традиций ленинградской «Корабелки». А традиция — это не просто повторение, сохранение уже добытого, достигнутого. Традиция — это непрерывное обогащение, обновление того, что было раньше, новый размах, новый масштаб и разворот, новые задачи и новые участники рядом с «ветеранами» — вот что такое традиция!.. Она соединяет поколения — и в этом главный её смысл, главное значение.

Я помню, как в ночной беседе весной 63-го года на маленькой кухне в квартире Виталия Руховца родилась идея и определился маршрут замечательного, уникального шлюпочного похода, начинавшегося у борта «Aвроры» и через 50 дней завершившегося у причала институтского яхт-клуба. Две «шестёрки» прошли Неву, Ладогу, Свирь, Вытегру, Шексну, сложную систему речек и каналов, позднее ставшую «Волго-Балтом», Cухону, Северную Двину, «открыли» Соловки, Кижи, пересекли Ладожское озеро к Валааму, «побродили» по шхерам северо-запада Ладоги и «сквозь шторм», потеряв в нём мачту одной из шлюпок, возвратились домой.

Этим походом открыт новый этап всей этой истории. Спортивно-оздоровительная задача шлюпочных походов из года в год обогащалась новым содержанием — всё более и более сложным. Осуществлена затея пройти на шлюпках древним путём «из варяг в греки», в 1967-68 годах — ответственнейший поход по местам боев Великой Отечественной войны на Чёрном море. В следующем году — через 34 года после первого, довоенного похода — снова по Волге (в этом походе впервые участвовал, уже прославленный в Ленинграде, ансамбль корабелов «Гренада», ставший непременной и важнейшей частью сибирских и дальневосточного походов следующих лет).

С 1970 года шлюпки ЛКИ прочно «вписались» в мощное молодёжное движение, названное Всесоюзным агитпоходом по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Тысячи студенческих стройотрядов работали на важнейших стройках: гигантские гидроузлы, новые таёжные города и посёлки, нефтегазовые центры Западной Сибири, потом БАМ... И поразительная экзотика этих строек — гребные катера-«десятки», на парусах которых были эмблема Ленинграда — кораблик со шпиля Адмиралтейства и рядом — эмблема «корабелки»... По Оби от Томска до Салехарда. Каргасок и Парабель, Стрежевой и Берёзово, Нижневартовск, Мегион, Игрм, Пунга, Светлый — эти названия, звучавшие как пароль того времени, - на карте похода.

В следующем году — Енисей: от Абакана до Дудинки и Норильска. Грандиозный замысел, трудные условия, потрясающие впечатления — перед глазами «шлюпарей» распахнулся огромный и прекрасный край. Шлюпки шли по великой сибирской реке, ребята натужно гребли с утра до вечера, а по берегам Енисея двигался «шлейф» этого похода: московские студенты — журналисты и киношники (среди них был и тогдашний третьекурсник Института кинематографии Сергей Бодров), телевизионщики и «Гренада»...

И ещё знаменитая «Четвёрка»: гребцы со шлюпок, дававшие в больших городах и в маленьких населённых пунктах потрясающие концерты студенческой, «элкаишной» самодеятельности — двухчасовые концерты — вчетвером — имевшие ошеломляющий успех. Они заслужили того, чтобы их вспомнить поимённо: Толя Романовский, Коля Лиманский, Саша Ревков, Слава Попов. Эта «четвёрка» отработала несколько дальних походов...

А потом — Амур от Хабаровска до Николаевска, Лена и Байкал.

— А итог всего этого? - спросите вы. -И зачем это всё было?

Законный вопрос. И серьёзный. И требует серьёзного ответа.

Походы воспитывали тех, кто в них участвовал. Своей осмысленностью, сознанием причастности каждого к нужному делу, а не к формальному мероприятию «для галочки». Отсутствием всякой навязанности присутствием той безукоризненной дисциплины, которая даёт ощущение внутренней свободы и достоинства.

Походы (а напомню, их организатором и ответственным за них была кафедра военно-морской подготовки) воспитывали в своих участниках качества не только будущего морского офицера, но и руководителя вообще: ответственность каждого за всех, ответственность за принятие решения, за коллектив, его настроение и работоспособность. За выполнение намеченной программы. Знаю, многим шлюпарям эти качества весьма пригодились в их дальнейшей самостоятельной деятельности — иногда и на очень ответственных постах в промышленности, в науке, в управленческой работе.

Если сейчас, много лет спустя, спросить меня, что производило на меня в походах самое сильное впечатлени е и ярче всего сохранилось в «памяти души», я отвечу сразу: тот удивительный психологический климат, который «царил» от первого до последнего часа плавания. Открытость, дружелюбие, спокойное достоинство были основой этого климата — двенадцать человек, различных по характеру, темпераменту, жизненным установкам, привычкам в течение месяца, а то и более были «обречены» на совместное ребывание в тесном, замкнутом пространстве шлюпки-«десятки» и на однообразный, физически нелёгкий труд. Лишённые внешнего общения, ярких, неожиданных впечатлений. Нетрудно представить себе, какие «глубины несовместимости» могли «разверзнуться» в такой ситуации!.. И ни разу — ничего. Мы просто очень хорошо узнавали друг друга и, не говоря об этом вслух, просто осваивали великую основу культуры: чувство локтя, дружелюбие, доброжелательность...

И ещё одно — очень важное. Забираясь в самые отдалённые уголки России, мы познавали свою страну — её неоглядность, разнообразие и богатство её природы, таинственную прелесть её рассветов, шум проносившихся над нею гроз. И её людей узнавали мы: деловитых и беспутных, молчунов и говорунов, миролюбивых и задиристых, покорных и непокорных, рассудительных и бездумных...

Мы узнавали в походах страну и самих себя, а страна узнавала нас. По тельняшкам и по невиданным на далёких реках парусам с ленинградской символикой, по нашим рассказам о Ленинграде, о Корабелке... Ради этого взаимопознания стоило и мучиться с организацией походов, и ходить в них. И долго-долго, всю жизнь помнить о них, как о самом ярком впечатлении своей жизни.

Так считают все шлюпари прежних лет на своих редких, к сожалению, но неизменно многолюдных сборах, когда доктора наук, крупные проектировщики, лидеры судостроительной отрасли собираются вместе и азартно, перебивая друг друга, предаются воспоминаниям. И никто из них в такие моменты не думает об ответственных заданиях, об оставленных важных делах, о наваливающихся со всех сторон заботах. Потому что в жизни каждого нормального человека непременно бывают моменты, когда возвращение в прошлое становится самым главным, самым необходимым в жизни…

Густав Богуславский, писатель-историк,
ректор «Университета Петербурга», участник семи шлюпочных походов