Полундра!

Слева — Александр Обухов, справа — Михаил Салин

Идет вторая неделя похода. Погода стоит суровая: частые дожди, почти все время встречный ветер, на шлюпарском жаргоне — «мордотык», сильное волнение. Все это очень мешает нормальной слаженной гребле.

Гребешь, гребешь ... и вдруг замечаешь, что та береза на берегу, которую видел полчаса назад, не очень-то удалилась. В таких случаях нельзя поддаваться слабости, нельзя сдаваться, оправдываясь мыслью, что вот сейчас подойдем к берегу, отдохнем, переждем и с новыми силами двинемся в путь. Лучше не будет, а остановка — потерянный день. Единственный выход — как бы ни было трудно, упорно грести, не обращая внимания на непогоду. Надо ли говорить, что такая гребля здорово изматывает за день и мы очень дорожим каждым часом, даже минутой сна.

Пятница, 11 июля, началась несколько рано и необычно. Нашу палатку разбудил громкий крик с берега: «Полундра! Аврал!»

Плохо соображая со сна, я вылез из спального мешка и, поеживаясь от холода, стал натягивать одежду, без особой радости думая о предстоящей утренней зарядке.

На фоне шума прибоя продолжали слышаться какие-то крики. Мой сосед Гриша, облачившись в тренировочный костюм, откинул полог и выглянул из палатки. В следующую секунду, издав неопределенный возглас, он содрав одежду, в одних плавках выскочил наружу. Я бросился за ним.

Тут только до меня дошел смысл слов: «Полундра! Аврал!» Одну из шлюпок, видимо, недостаточно вытащенную на берег, развернуло лагом, повалило на бок и нещадно било на камнях мощным прибоем.

Огромные волны, содрав тент, заливали шлюпку через планширь, вымывая из нее все содержимое: весла, отпорники, «рыбины», лючки, рангоут. В воде плавали консервы, два мешка хлеба, камбузные принадлежности и прочая утварь.

Кто-то выбрасывал на берег уплывающие консервы, кто-то выносил из затопленной шлюпки все, что не успело уплыть, один поплыл за гитарой, уверенно державшей курс в онежский простор. Остальные но пояс в ледяной воде пытались приподнять борт шлюпки ...

Было пять утра, над бухтой теплилось красновато-оранжевыми сполохами зарево встающего солнца.

Наконец, общими усилиями шлюпку выровняли, развернули и, откачав воду, вытащили на берег. Быстрота, слаженность всех - и из консервов, которых на яле больше сотни, были потеряны только две банки. Остальные вещи нашлись все.

Расстелив для просушки парус, продрогшие, мы мигом разбежались по палаткам согреваться и досыпать. А после подъема день пошел своим чередом, и наскоро ликвидировав последствия аварии, шлюпари вышли в новый переход. В тот день к вечеру, как и намечалось, мы под проливным дождем «взяли» бухту Лахтинскую, по берегам которой огромной подковой вытянулся поселок Шелтозеро.

Из дневника Александра Обухова,
левого загребного шлюпки № 3